О том, как на практике реализуются поручения президента по внедрению лучших с точки зрения бизнеса практик в сфере регионального управления, рассказал ТАСС генеральный директор АСИ .
Расширение свободы предпринимательства – важнейшее условие развития страны. В значительной степени благоприятный инвестиционный и бизнес-климат характеризуется качеством государственных процедур.
На последнем заседании наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив (АСИ) президент Владимир Путин отметил, что многие барьеры в федеральном законодательстве уже сняты и важно обеспечить грамотное применение принятых решений, прежде всего, на местах. При этом оценивать, как чувствует себя бизнес и насколько удобно ему работать, должны сами предприниматели.
Для оценки происходящих изменений агентство уже третий год подряд проводит исследование состояния инвестиционного климата в регионах. Составленный преимущественно на основе результатов опроса предпринимателей рейтинг отражает итоги работы по созданию благоприятных условий ведения бизнеса.
О том, как на практике реализуются поручения президента по внедрению лучших с точки зрения бизнеса практик в сфере регионального управления, рассказал ТАСС генеральный директор АСИ Андрей Никитин в преддверии Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ-2016). В рамках ПМЭФ будут представлены результаты третьего инвестиционного рейтинга регионов России. Кто, кроме АСИ, принимает участие в этой презентации?
Рейтинг – это инициатива четырех деловых объединений – ОПОРЫ России, ТПП, РСПП, Деловой России. Очевидно, их руководители тоже прокомментируют его итоги.
Президент поручил АСИ создать на базе академии госслужбы школу для региональных чиновников, где их будут учить, как работать, чтобы улучшать предпринимательский и инвестиционный климат. На какой стадии этот проект?
Мы разделили обучающихся на три волны по тридцать регионов, по 10 человек от каждого. Это вице-губернаторы, ключевые министры и руководители ведомств. Первая волна окончила первый модуль обучения, второй они начнут в июле. Программа рассчитана на два года.
А критерии оценки? Интересуют два момента: во-первых, успеваемость слушателей и во-вторых – эффективность самой программы.
Одна из наших целей – научить региональные команды работать по проектному принципу. Если у бизнесмена возникает проблема, ему не важно, кто отвечает за ее решение. Ему важно, чтобы она была решена. А у госслужащих подход до сих пор в большой степени формальный: вопрос поручают министерству экономики, к примеру, а проблема относится к его компетенции только частично. Фактически она касается и министерства энергетики, и министерства промышленности, а им ее, что называется, не расписали. В итоге предприниматель бегает по инстанциям кругами, а запрос так и остается не решенным. Следствие - низкая позиция региона в рейтинге. Есть четкий запрос бизнеса – научить госслужащих работать по проблемным точкам. Не перекладывать задачи друг на друга в соответствии с подведомственностью, а работать как одна команда. Оценки, соответственно, две: это результаты регионов в следующем рейтинге, отражающие применение нашими слушателями полученных знаний на практике. И личные результаты по итогам защиты дипломной работы на тему внедрения проектного управления в их регионах.
То есть, на уровне как федерального и регионального законодательства, так и внутренней нормативной документации ничего меняться не будет – вы просто их обучите командной работе?
Да, и потом, научившись и поняв, что это работает и работает лучше, чем раньше, они могут поменять и внутреннюю документацию, и законодательство – в рамках процедур по законодательной инициативе. Есть пример – в Белгородской области внедрено проектное управление на уровне регионального законодательства. Чиновник не растет в должности и не получает премию, если у него нет истории успешного участия в проектной деятельности. Поэтому мы рассчитываем, что постепенно все регионы будут внедрять эту систему.
Но это будет инициатива снизу?
А у АСИ все инициативы – снизу. Возвращаясь к теме обучения – мы также создаем электронную базу материалов. Туда будут загружены все учебники, методички, презентации, кейсы – и там же будут проходить тестирования. В итоге у нас будет порядка тысячи человек – региональная элита управления, – и про каждого мы будем знать, что он изучал, что умеет и что от него можно ожидать. Мы сможем проследить всю историю его профессионального развития – от начала и содержания обучения до сертификации и применения полученных знаний и навыков на практике. В итоге получим объективную базу компетенций по всем региональным элитам.
Предполагается, что дальнейшее развитие их регионов пойдет по принципу узкой специализации или как-то иначе?
Подходить с одной меркой ко всем регионам в любом случае нельзя. Многое, если не все, зависит от плотности расселения. Когда у региона есть столица, пара городов рядом, где нормальная плотность, и при этом есть районы с населением пять тысяч человек – это одна модель развития. Для центральных регионов – другая. Для сырьевых регионов - третья. Универсальной модели нет. Но для всех регионов очень важно, чтобы у всей местной элиты была четкая общая картина, куда они хотят прийти через пять, десять лет. Подчеркиваю – у всей. К примеру, в Тульской области врио губернатора Алексей Дюмин разрабатывает стратегию экономического развития региона, куда они включили представителей культурной элиты, общественности. Говорить о том, что экономическая стратегия – это вопрос только экономистов – существенная ошибка. Видение развития региона должно разделяться всеми ключевыми игроками региона.
Они же сменяются.
Культурная элита не меняется, общественная элита, сектор НКО не меняется. Это люди, которые здесь живут и которым больше, чем кому бы то ни было, "не все равно". На самом деле, зачастую проблемы, которые, как нам кажется, лежат в разрезе региональной власти, в реальности относятся к уровню власти муниципальной. При этом уровень компетенции муниципальных служащих при всех их заслугах гораздо ниже, чем у региональных. Поэтому говорить о том, что мэры и губернаторы составляют единую команду, очень сложно…
В этом плане показательно бедственное положение с убыточными госактивами. Что по-вашему предпочтительнее – новое управление или приватизация?
Президент уже обозначил нам нашу позицию. По крупным компаниям нужно оценивать их стратегическую важность, по остальным – нужно приватизировать, вопрос в том, как. И кто будет это делать: крайне сложно найти профессионального и эффективного независимого директора, который ввиду отсутствия личной заинтересованности сможет продать актив по его реальной цене. Год назад мы рекомендовали Росимуществу привлекать к решению этих задач наших региональных предпринимателей, которые оценивают рейтинг и участвуют в наших активностях. И есть ряд успешных примеров. У нас нет каких-то четких договоренностей, но очевидно, что мы будем развивать эту практику.
Как вы предполагаете это делать?
Есть сторона планов, когда говорят "это мы приватизируем, это оставляем", есть сторона качества управления. Мы готовы работать с Росимуществом по второму направлению - давать рекомендации по кандидатам на должности независимых директоров. По закону совет директоров получает вознаграждение только в случае получения прибыли. Но если компания убыточная и он выводит ее из глубокого минуса в минус, близкий к безубыточности, – вознаграждения он все равно не получит. Это одна из причин, почему хорошие кандидаты в независимые директора не идут в такие проекты.
А не получится, что опять будет проще каждый конкретный случай выводить на плюс в ручном режиме?
2000 предприятий? Не получится. Надо их продать - так, чтобы государство получило свой интерес.
С другой стороны, есть регионы, где нужно не выводить экономический потенциал в плюс, а в большей степени создавать его с нуля. Дальневосточный регион, например.
Я считаю, что задачи, которые ставит полпред в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев, абсолютно верны. И по бизнес-климату, и по строительству свободного порта, и по созданию транспортных коридоров, и по созданию Российско-китайского агропромышленного фонда и алмазного центра во Владивостоке. Проблема может быть в качестве человеческого капитала. То есть, вопрос в том, кто все это будут делать.
Нужна, очевидно, системная поддержка человеческого капитала.
Да, и есть регионы, которые уже понимают, что их основной ресурс – это не нефть, не газ и не лес, а люди, которые способны к проактивной деятельности. Пока что реально начал вкладываться в людей только Татарстан. У них действительно хорошая стратегия развития региона, она связывает привлечение инвесторов, развитие кадров и качество жизни. Обычно ведь как - заказывают стратегию, получают бумажку, читают, кивают, что-то используют. Если стратегия хорошая, возникает необходимость сделать следующий шаг – привлечь инвесторов.
Потом – опять же, если стратегия написана правильно – руководство региона задумывается: а где же мы будем брать кадры под реализацию всех этих проектов? Они начинают связывать стратегию привлечения инвесторов со стратегией развития кадрового потенциала. Какие университеты, какие колледжи смогут обеспечивать создаваемые предприятия кадрами? Такая стратегия есть, например, у Калуги. А третий шаг – это когда регион задумывается над таким вопросом, как условия жизни для этих сотрудников предприятий. Надо думать о городском планировании, качестве социальной среды, медицинской и иной инфраструктуре, качестве жизни в целом. Им должно быть комфортно, они не должны уезжать из региона.
Кстати, сейчас эксперты говорят, что начался отток стартаперов за рубеж. Не из Татарстана – просто есть, видимо, такая динамика.
Не готов говорить об общей динамике: мы наоборот видим приток стартаперов в Национальную технологическую инициативу. С другой стороны, стенания экспертов по поводу оттока стартапов есть в России, в Германии – везде, кроме Силиконовой долины, куда они, собственно, и бегут. Это не вопрос условий в России или где-то еще, это вопрос географической локации основных рынков венчурного капитала. При этом, кстати, по инициативе АСИ в свое время был создан Фонд развития интернет-инициатив, который финансирует проекты на pre-seed стадии. По количеству стартапов в портфеле это второй в мире акселератор. Включая частные акселераторы в Силиконовой долине.
Когда мы все это начинали, пришлось преодолевать барьеры скепсиса многих наших партнеров. Хотя фонд снимает риск с инвесторов и все должны быть как минимум не против. А спустя два года те же люди пришли с просьбой познакомить их с Кириллом Варламовым (генеральный директор фонда – прим. ТАСС) на предмет дальнейшего выкупа проектов.
Так может быть, чтобы избежать трудовой миграции и утечки инициативных умов, есть смысл ввести стратегическое планирование трудовых ресурсов и социальные контракты?
Очевидно, что да. На уровне колледжей это должно делать в мягкой форме государство в лице Минобрануки - собственно, сейчас оно это и делает, создавая шесть ресурсных центров, в которых будут обучаться преподаватели колледжей. А конкретно планировать работу колледжей должны руководители регионов.
Как защитить зарождающийся микробизнес, особенно в социальной среде?
Я против термина "защищать". Они ведь не слабые – наоборот, это люди, которые взяли на себя смелость отвечать полностью сами за себя. Вам не кажется, что это как-то их… принижает?
В микробизнесе как нигде велика доля женщин, и им, мне кажется, обидно быть не должно.
Вы знаете, я как член совета директоров корпорации МСП постоянно убеждаю коллегу Бравермана (Александр Браверман — генеральный директор АО "Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства" - прим. ТАСС), что нужно системно заниматься женским предпринимательством, создавать финансовые продукты для женщин-предпринимателей. Они лучше отдают кредиты, и это обязательно надо стимулировать. Отвечая на вопрос о поддержке - есть еще две вещи, о которых надо думать: во-первых, как максимально упростить вход в бизнес и, во-вторых, как затем позволять ему легко расти. Первое - это развивать патентную систему. Чтобы на этапе стартапа человек покупал патент, платил фиксированную сумму и у него голова не болела ни о налогах, ни о бухгалтерии – ни о чем. Потом, когда он оканчивается, можно без проблем прекратить бизнес-деятельность, продолжить ее на той же основе либо перейти на следующий уровень, если есть очевидный задел для развития.
Однако у нас в России практически отсутствует устойчивая практика перехода бизнеса из одной категории (микробизнес, ИП, малое предприятие, среднее, крупное) в другую. В западной корпоративной терминологии есть такое понятие – "стеклянный потолок". Так вот у нас он существует на институциональном уровне. Если предприниматель переходит из категории ИП в ООО, у него сразу непропорционально возрастает объем бухгалтерии, отчетности, налоговых калькуляций, проверок. У средних компаний другая проблема – они растут географически, а местные законы от региона к региону очень разные. И переход в другой регион заставляет предпринимателя фактически создавать новое предприятие, которое будет работать по совершенно иным правилам. А такого быть не должно.
Вы будете говорить об этом на ПМЭФ-2016?
Об этом мы говорили на заседании Госсовета по малому бизнесу. Да, и, если вы помните, по итогам СМИ написали, что не выполнено 90% поручений президента.
Откуда взяли цифру?
Из отчета помощника президента Игоря Левитина, который отвечает за исполнение поручений Госсоветом и имеет права проводить контрольные совещания. Так вот, большинство поручений по МСП, где было и про патенты, и про все остальное, профильными министерствами выполнено не было. Но мы надеемся, что корпорация МСП придаст решению вопроса существенный импульс.
В целом каковы ваши ожидания от ПМЭФ?
Повышение доверия бизнеса и инвесторов к власти. Прямое общение с чиновниками - это возможность из первых уст услышать их видение целей и задач. Самое главное, чтобы иностранные инвесторы получили четкую картину, куда мы идем, к чему движемся. Президент всегда говорит об этом на крупных дискуссионных площадках. Надеюсь, что он подтвердит, что курс на улучшение инвестклимата будет продолжен.
А как туда вписываются эти 90%? Понятное дело, что курс будет продолжен,но ведь инвесторам придется дать или объяснить конкретику, а конкретика пока такова.
Высшее руководство будет уделять больше внимания контролю, и ситуация будет улучшаться. Здесь важна последовательность в выполнении заявленных планов и обязательств. Есть множество экономических теорий, но в конечном счете, что бы ни происходило на разных уровнях экономики, выбор владельца завода на Урале – купить домик в Испании и жить там на пенсии или вложить те же деньги в производство – это эмоционально обусловленное решение. Вопрос не в том, что он знает, а в том, как он это оценивает, под каким углом. А угол зрения определяется его отношением к тем, кто принимает решения на более высоком для него уровне.
Вопрос и комфорта, и безопасности?
Например, припокупке машины вы оцениваете некие технические параметры, но если бы она вам не понравилась – ну вот не лежит душа – вы бы купили менее подходящую по ТТХ, но более с вашей точки зрения красивую и удобную. Решение об инвестициях люди принимают точно так же: где-то они оценивают системные вещи и где-то смотрят на своего губернатора и понимают, что "нет уж, вот с ним я в одну упряжку не встану". Или наоборот.
Своего рода пункт "безопасность" в пирамиде Маслоу?
Пирамида Маслоу не работает, доказано. Однако доверие для людей значит очень много.Необходимо, чтобы, если президент говорит о том, что экономика должна быть открытой, принимались соответствующие решения. В этом смысле важно, чтобы вся управленческая команда, от работы которой зависит бизнес, подавала однонаправленные сигналы. А если предприниматель видит по телевизору басню "Лебедь, рак и щука" в исполнении должностных лиц в ранге региональных (тем более - федеральных) руководителей министерств и ведомств и их заместителей – какой вывод он должен сделать? То же самое может происходить и до сих пор кое-где происходит и на региональном и на местном уровне. Что должен делать свердловский предприниматель? Забрать деньги?
Ну если он настроен тотально критично, то, по-видимому, да.
Либо он будет ориентироваться на при прочих равных наиболее близкого к нему чиновника, составляя "экономический блок" его команды. Но это все равно не идеальный вариант. Последовательность и командная работа региональной элиты, о которой я говорил в начале, - лучшая эмоциональная мотивация как для российских предпринимателей, так и для иностранных инвесторов. Вспомните, когда на позапрошлом форуме в разгар санкционной истории президент сказал, что мы не будем закрываться, что мы будем открытыми для инвестиций, – у нас действительно никаких ограничений введено не было. Спросите самую активную в плане критики России Американскую торговую палату – и они подтвердят, что ситуация с инвестклимотом у нас улучшается. Американские компании довольны взаимодействием с Россией, они не хотят отсюда никуда уходить. Они нас услышали.
Беседовала Мария Румянцева